В июне 1902 года при Харьковской городской полиции было создано сыскное отделение, которое возглавил опытнейший сыщик Виталий Владимирович фон Ланге, до того проработавший полтора десятка лет в Одессе.
В уголовном сыске Одессы и Харькова фон Ланге отслужил четверть века, с 1887 по 1912 гг. Незадолго до ухода в отставку, в 1906-м, он написал книгу «Преступный мир: Мои воспоминания об Одессе и Харькове». Снабженная грифом «Для служебного пользования», эта работа в течение десятилетий оставалась в спецхранах, и лишь в конце 1990-х воспоминания выдающегося «сыскаря» были опубликованы отдельным изданием.
Профессионал высочайшего класса, Ланге, среди прочего, составил подробные описания типичных криминальных схем, по которым «работали» дореволюционные воры, мошенники, налетчики, казнокрады, шулеры, фальшивомонетчики, сбытчики краденого и прочий «криминальный элемент». К примеру, описывая образ действий («модус операнди») магазинных воровок, — на блатном жаргоне их называли «шопен-фелер», — он отмечал, что одеваются они, как правило, изящно и богато, в облюбованный магазин являются вдвоем или даже втроем, и, пока одна или две дамы отвлекают приказчика бесконечными требованиями и гоняют его туда-сюда, третья крадет целую штуку дорогой ткани, засовывая ее в специальный объемистый мешок-карман, вшитый между платьем и нижней юбкой, и преспокойно уходит «с добычей».
Читайте также: Диктатура разума: чем знаменит Владимир Вернадский, чье имя носит колледж и улица в Харькове
Ланге рассказывает в своей книге об одном из первых дел, расследованных им в Харькове. В 1902 году в городе с пугающей регулярностью стали находить трупы крестьян: за четыре месяца в одном и том же районе было обнаружено пять неопознанных тел. Причины смерти оставались невыясненными, наружные признаки насилия отсутствовали. Через некоторое время в Александровскую больницу, расположенную неподалеку от Южного вокзала, на Благовещенской улице, был доставлен в бессознательном состоянии человек «неизвестного звания, по виду крестьянин». У него были явные признаки отравления. Когда его привели в чувство, Ланге прибыл в больницу и подробно расспросил пострадавшего, что с ним случилось.
Тот рассказал, что живет в Харьковской губернии, накануне ночью приехал в город, рассчитывая продать воз капусты на Конном базаре, куда обычно съезжались крестьяне «с овощью». На рынке к нему подошли двое — неизвестная женщина и молодой человек. Сторговавшись с продавцом, женщина попросила отвезти воз с капустой к ней домой, на Москалевскую улицу. По дороге к ним присоединился некий мужчина средних лет, он предложил крестьянину выпить в казенной лавке «по маленькой».
Опрокинув стограммовый стаканчик водки, незадачливый селянин спустя несколько минут почувствовал тошноту, головокружение и резь в желудке, а затем и вовсе потерял сознание. Каким образом он потом очутился в больнице, куда подевался воз с капустой — пострадавший сказать не мог. Но зато он прекрасно запомнил внешние приметы своих попутчиков и в деталях описал их Виталию Владимировичу.
Сыщик пришел к выводу, что крестьянин, скорее всего, столкнулся с конокрадами, ведь не из-за капусты же, в самом деле, человека опоили чуть ли не насмерть какой-то отравой! Собрав своих подчиненных, Ланге приказал предстоящей ночью задержать всех городских конокрадов вместе с женами. Наутро в полицейский участок были доставлены арестованные – восемь мужчин и четыре женщины. Когда этих женщин препроводили в больничную палату к пострадавшему, в одной из них он опознал свою «покупательницу»…
Женщина оказалась сожительницей известного конокрада Шамарина, — он уже находился под стражей в участке. Следствие выяснило, что каждую свою очередную жертву преступники опаивали водкой с добавлением хлоралгидрата, купленного в аптеке на Москалевской улице. Препарат продавался как снотворное, но в большой дозе вызывал падение артериального давления, желудочные спазмы и потерю сознания.
Завладев имуществом простодушного крестьянина, конокрады затем продавали скупщикам краденого все, чем им удалось разжиться, — лошадей, волов, телегу, продукты, которые везлись на продажу, будь то капуста, картошка или яблоки… Преступный промысел был поставлен на довольно широкую ногу, и агентам сыскного отделения, как написал позднее Ланге в служебном рапорте, удалось задержать, в конечном итоге, «шесть травителей и два укрывателя» (то бишь скупщиков краденого). Все обвиняемые по делу «шайки травителей» получили от 6 до 10 лет каторжных работ.
Еще одна криминальная история связана с беспримерно дерзким ограблением квартиры инспектора Харьковской духовной семинарии, статского советника Фоменко, проживавшего в здании той же семинарии. Воры вынесли из его жилища множество ценных вещей на весьма крупную по тем временам сумму, свыше 1000 рублей.
По соседству с квартирой Фоменко, в районе Семинарской улицы, располагался живописный Карповский сад (когда-то он принадлежал купцу Карпову, а в 1860-х был продан городу). Фон Ланге предположил, что преступники, по-видимому, сложили похищенное в несколько больших узлов, — уж слишком многое было украдено. И, чтобы не вызывать лишних подозрений у прохожих, они, скорее всего, закопали ворованное добро где-нибудь поблизости (вполне возможно, в том же Карповском саду), чтобы потом сбывать «товар» по частям.
Полицейские агенты, по распоряжению Ланге, тщательно обследовали территорию сада – и, действительно, вскоре обнаружили небольшой участок, где земля оказалась свежевскопанной. А начав копать, они наткнулись и на тюки с украденными вещами.
Снова присыпав узлы землей, полицейские днем установили наблюдение в саду, а в преддверии ночи организовали классическую засаду: трое лучших агентов Ланге, вооружившись револьверами, стали поджидать появления воров, причем для вящей маскировки залезли на деревья. В самый глухой час ночи, около трех часов, в саду появились двое мужчин и женщина. Подойдя к тому месту, где были закопаны узлы, и вдруг увидев невесть откуда взявшихся полицейских, преступники открыли стрельбу, но, тем не менее, были задержаны. Выяснилось, что это были воры-рецидивисты Бадулин и Умрихин, промышлявшие грабежом. Обоих приговорили к 5 годам арестантских рот, за кражу и вооруженное сопротивление полиции.
Читайте также: Сюда приезжал Брежнев: неистребимый Дворец культуры ХТЗ
Чего только ни доводилось делать Виталию Владимировичу по долгу службы. Не раз, в связи со «служебной необходимостью», ему приходилось до неузнаваемости менять внешность, переодеваться в нищего оборванца (а то, случалось, и в женщину), ночевать в грошовых ночлежках для нищих, погружаться на самое «дно» общества, пускаться в опасные и непредсказуемые приключения…
В Харькове фон Ланге прослужил пять лет. В январе 1907-го он вернулся в Одессу, получив назначение на должность помощника уездного исправника. В 1912 году Виталий Владимирович вышел в отставку. Биографы Ланге отмечают не только его несомненный «сыщицкий» талант, но и полнейшее бессребреничество, честность и абсолютную неподкупность. Однако четверть века безупречной работы не принесла мастеру сыска ни особенных чинов, ни денег: пенсия ему была назначена небольшая, в размере 142 рублей 95 копеек.
Жизнь Виталия Владимировича оборвалась в апреле 1918 года, — ему тогда было 55 лет. Его смерть произошла при неясных и загадочных обстоятельствах. Времена были лихие и кровавые, шла Гражданская война, а под Одессой действовали вооруженные банды и анархистские группировки, в которые входило немалое количество бывших уголовников. Исследователи считают, что легендарного сыщика, отдавшего два с половиной десятилетия своей жизни борьбе с преступностью, скорее всего, убили именно члены одной из таких банд.
Марина Калинина
Не забудьте підписатися на 
в Телеграмі 
, щоб мати можливість читати нові пости!
