С Харьковом связаны четыре года жизни Михаила Кошкина, главного конструктора легендарного танка Т-34, чьи победы внесли один из решающих вкладов в исход Второй мировой войны. В нашем городе Кошкин и многие специалисты паровозостроительного завода имени Коминтерна (с 1936 года – завода № 183) создали один из самых эффективных образцов оружия своего времени.
Михаил Кошкин
Михаил Кошкин родился в бедной семье крестьян в селе Брынчаги Ярославской губернии. В семь лет он потерял отца, которого убило на лесоповале. Мать работала батрачкой. Окончив церковно-приходскую школу, Миша уезжает в Москву на заработки, чтобы помогать матери прокормить еще двоих детей. В Москве юноша устраивается учеником пекаря на кондитерскую фабрику. Восемь лет труда увенчались успехом, и мальчик дорастает до рабочего по обслуживанию карамельных автоматов. На всю жизнь он полюбил машины, интересовался их устройством и технологией работы.
В начале 1917 года он становится солдатом и попадает на Западный фронт Первой мировой войны. В конце этого же года демобилизовался, но через несколько месяцев записывается в железнодорожный батальон Красной армии, и воюет на разных фронтах гражданской войны до 1921 года. После гражданской войны он впервые приезжает в Харькове, учится на военно-политических курсах. Как курсант-отличник он получает направление в столичный Коммунистический университет имени Якова Свердлова. После курсов в 1924 году его отправляют в Вятку (ныне Киров). Два года он управляет кондитерской фабрикой, а следующие пять лет занимает различные должности в партийных органах. Здесь Михаил создает семью с любимой женщиной Верой Катаевой, здесь же родилась их первая дочь Елизавета.
Его любимым высказыванием были слова о том, что конструктор – это не только числа, геометрия и сопромат, но, прежде всего – это способность настаивать на своем решении.
Михаил был успешным руководителем и партийным деятелем, но мечтал получить техническое образование. Об этом он попросил в письме Сергея Кирова, с которым был знаком со времен учебы в Москве. Киров откликнулся на просьбу, и с сентября 1929 года Кошкин становится студентом технологического института в Ленинграде в составе набора, который компартия призвала стать специалистами по созданию военной бронированной техники. В это время танкостроение считалось главным направлением укрепления обороноспособности страны.
Тридцатилетний Михаил не стеснялся учиться рядом с безусыми юнцами, но учебные дисциплины технологического института казались ему малоинтересными, далекими от его мечты, и он предпринимает все усилия для перевода в индустриальный (ныне – политехнический институт) на факультет машиностроения.
Как студента, его отличала колоссальная целеустремленность и упорство в достижении желаемых результатов. В 1934 году он получил специальность инженера-механика по конструированию автомобилей и тракторов, защитив диплом о коробке переменных передач среднего танка. Тщательно проработанный дипломный проект заслужил очень высокую оценку.
Разработанную им коробку передач установили на испытуемый образец колесно-гусеничного танка Т-29. Преддипломная и производственная практики засвидетельствовали высокий профессиональный уровень Кошкина и его творческий подход к работе. После производственной практики на Нижегородском автомобильном заводе (сейчас в составе «Группы ГАЗ»), руководство завода просило оставить толкового специалиста, успешно справившегося с функциями мастера дефектного отдела. Но Михаила больше прельщала работа в конструкторском бюро Ленинградского завода опытного машиностроения, где прошла его преддипломная практика, и он смог получить желаемое направление.
В 1934 году он работает конструктором, а через два с половиной года заместителем главного конструктора КБ завода № 185. На его счету участие в создании танка Т-29, среднего танка Т-46-5, который был первой в стране гусеничной машиной с противоударным бронированием, и других машин. За личные достижения он награжден орденом Красной Звезды.
Читайте также: Полковник «Паяльная лампа»: как любимчик Гиммлера истребил население харьковских сел Ефремовки и Семеновки
Михаил Кошкин
В декабре 1936 года Кошкина перевели в Харьков главным конструктором танкового КБ № 190 завода № 183. Он стал одним из пяти заводов в стране, где начали производить танки: в Москве, Ленинграде, Горьком и Харькове.
Танковое конструкторское бюро завода было создано еще десять лет назад, и уже успело отличиться при разработке танков Т-12, Т-24, БТ. Однако недостаток опыта сказался на том, что в армию было поставлено 687 танков БТ-7 с конструктивно слабыми коробками передач, что привело к их поломкам. Главного конструктора Афанасия Фирсова сместили с должности и перевели в рядовые конструкторы. Позже его арестовали и он умер в лагере в 1943 году, а в 1956 году его реабилитировали.
Было еще одно обстоятельство в пользу назначения руководителем Кошкина, а не одного из опытных харьковских конструкторов. Михаил был проверенный член партии, а из 48 конструкторов бюро только 7 человек состояли в партии, и ни один из потенциальных кандидатов на руководящую должность к ней не принадлежал. Начались годы репрессий, и руководство пыталось укрепить партийцами ряды профессионалов. Время было жестокое, любое невыполнение или недочет могли быть восприняты как диверсия.
Недавно закончились громкие процессы над «Промпартией» и «Шахтинским делом». Надо отдать должное Михаилу как руководителю КБ: он не только имел опыт и умел организовать трудовой и творческий процесс, но и приложил немало усилий, чтобы его работники не попали под репрессии. Некоторые исследователи пытались представить его как партийного функционера, не имеющего никакого отношения к техническим идеям, как на его предыдущем месте работы, так и в Харькове, но имеется масса документов, свидетельствующих обратное.
Семья Михаила не желала переезда в Харьков, не хотела оставлять налаженный быт, друзей, город белых ночей. Поэтому жена вначале с неохотой поселилась в квартире заводского дома на пересечении улиц Пушкинская и Красина. Но постепенно и здесь быт наладился, пришлась по вкусу оригинальная мебель, изготовленная заводскими мастерами. Завод в вопросах закупки продуктов тоже оказывал помощь. Специальный отдел снабжал семьи руководителей отрезами тканей, а в рядом расположенном заводском ателье шил из них наряды известный харьковский портной.
Норманн Дейвис, американский профессор, историк в книге «Европа в войне 1939-1945. Без простой победы» писал, что лучшие в мире, быстроходные и мощные советские танки Т-34 охотились стаями, наподобие волчьих, не давая никаких шансов тяжеловесным «тиграм» немцев. Он признавал, что американские и британские танки не могли так успешно противостоять врагу.
Войдя в должность, новый главный конструктор в сопровождении Афанасия Фирсова и новых заместителей (Александра Морозова и Николая Кучеренко) сделал экскурс по рабочим местам конструкторов, а затем индивидуально побеседовал с каждым, вникая в характер их заданий. Благодаря этому, он составил себе полную картину конструкторского процесса, увидел, как эффективнее организовать работу бюро. Он достаточно быстро влился в коллектив, и смог пополнить конструкторские ряды новыми специалистами, наладил связи конструкторов с производственниками и заказчиками – представителями армии.
За короткий срок Михаил завоевал симпатии заводчан, и, благодаря таким личным качествам как трудолюбие, упорство, честность, принципиальность, бескорыстность он стал авторитетным руководителем. Его любимым высказыванием были слова о том, что конструктор – это не только числа, геометрия и сопромат, но, прежде всего – это способность настаивать на своем решении. Он не был жестким руководителем «сталинского» типа, а скорее его антиподом, отличаясь личным обаянием, мягкостью, спокойной речью, никогда не переходящей в крик, дружеским расположением.
Один из бывших работников завода, технолог А. Забайкин отмечал в своих воспоминаниях, что Кошкин был прост и доступен в обращении, немногословен и деятелен. Он владел такими важными для конструктора качествами, как умение быстро проанализировать конструкцию, оценить главные параметры – надежность, технологичность, результативность, особенности массового выпуска. Был внимателен к замечаниям технологов, толковые и обоснованные выделял, записывал себе в книжку, и внедрял их в проекты. Постоянно призывал всех думать вместе. Часто конструктора вместе с семьями проводили выходные сообща – гуляли с детьми в парке культуры и отдыха или посещали футбольный матч. Сам Михаил был «болельщиком» со стажем. Он, как говорят, пришелся ко двору как менеджер и незаурядная личность.
Уже через год его руководства конструкторы танкового КБ успешно завершили модернизацию танка БТ-7, внеся в его конструкцию ноу-хау завода – быстроходный дизельный двигатель БД-2 или В-2. И это не удивительно: ведь в будни сотрудники работали по 18 часов, наследуя своего руководителя-трудоголика. Обновленный танк стал первым в мире, оснащенный таким двигателем. Завод изготовил для армии за два предвоенных года 790 таких танков.
Читайте также: Стальные крепости: как в 1941 году бронепоезда обороняли Харьков
Т-34
В конце 40-х годов Красная Армия перевооружалась в броню. Харьковский завод № 183 в октябре 1937 года принял от Автобронетанкового Управления армии заказ-задание: разработать новую модель маневренного легкого колесно-гусеничного танка, который в технических требованиях назывался А-20 или БТ-20. На заводе к выполнению этой задачи подошли ответственно: было принято решение об организации нового конструкторского бюро (КБ-24) под руководством Михаила Кошкина. Он лично отобрал 20 конструкторов из КБ-190 и из КБ-35, которое под руководством И. Бера совершенствовало конструкцию пятибашенного танка Т-35 и его обслуживание. Уже с первых дней ноября новое бюро начало свою деятельность.
В процессе работы над новым проектом Кошкину и КБ-24 удалось внедрить несколько нововведений, некоторые он упорно отстаивал перед оппонентами. И все они оказались оптимальными и мудрыми. Во-первых, пришлось доказывать, что следует отказаться от колесно-гусеничного хода и остановиться на гусеничном варианте. Доказать это было трудно, поэтому приняли решение сделать два образца танка: А-20 с колесно-гусеничной ходовой частью и А-32 с гусеничной. Испытания первой половины 1939 года не прояснили ответ на спорный вопрос, но Кошкин убедил руководство, ссылаясь на следующие аргументы.
На снежном покрове или вспаханной земле А-20 без гусениц обязательно застрянет, в то время, как другой танк выедет, благодаря гусеничному ходу. Гусеницы танка А-32 создают дополнительные возможности для наращивания толщины брони, при этом скорость и маневренность машины не пострадает. Для пущей убедительности через несколько месяцев были созданы две опытные модели гусеничного танка А-34 с пятью опорными катками. Боевую массу танков увеличили почти на 10 тонн по сравнению с предыдущими образцами, а толщину брони укрепили с 20 до 45 мм. Именно этот вариант боевой машины стал наиболее близким прототипом танка Т-34.
Во-вторых, был правильно выбран тип двигателя – дизельный В-2, имеющий мощность до 500 лошадиных сил. Это был большой риск – использовать новый тип двигателя, разработанный конструкторами завода № 183 Константином Челпаном, Иваном Трашутиным, Яковом Викманом, И. Бером и другими. Именно этот двигатель был впервые установлен на танк БТ-7, и его поломки также стали причиной репрессий конструкторов. Хотя Челпан в 1935 году за эту разработку получил Орден Ленина и статус Главного конструктора, в 1937 году он был арестован, а в 1939 году расстрелян в харьковской тюрьме. Реабилитировали руководителя дизельного отдела в 1956 году. Поэтому надо было, с одной стороны, верить в возможности этого двигателя, а с другой стороны – срочно его дорабатывать.
О героическом пробеге прототипов танка Т-34 с Харькова до Москвы и обратно много написано. О нем и о Михаиле Кошкине снят фильм «Главный конструктор». Возвращаясь к пробегу, каждый раз удивляешься мужеству, стойкости и целеустремленности его участников.
Две машины А-34 только недавно были созданы, и не успели пройти обкатку, а показ новой боевой техники должен был состояться в Кремле 17 марта 1940 года. По нормам того времени они должны были преодолеть путь не менее двух тысяч километров. Решили двигаться в столицу на танках. Это было непростое решение: боевые машины представляли собой большой секрет, следовательно, необходима была маскировка, маршрут объездными грунтовыми дорогами, чтобы не показаться перед населением или правоохранительными органами. Необъезженные новые танки были малознакомы водителям и ремонтникам, поэтому могли произойти поломки, аварии и непредвиденные ситуации.
В русской прессе нередко звучат обвинения в адрес харьковских конструкторов, все из которых, якобы, отказались участвовать в этом пробеге. Но нам ситуация видится по иному. В то время отказ работника от любого, даже сложного поручения, мог быть отождествлен с вредительством, поэтому маловероятно, что хотя бы один из конструкторов имел смелость отказаться. К тому же, Кошкин, как крайне добросовестный и ответственный человек не мог доверить руководство столь опасным делом никому другому, даже если вышестоящее начальство предлагало ему остаться.
В ночь с 5 на 6 марта колонна из двух танков и двух тягачей «Ворошиловец» двинулась в путь. На одном из тягачей был запас горючего, запчасти и инструменты, а второй был оборудован накрытием и приспособлен для отдыха. Михаил зачастую заменял водителей. Они проехали по бездорожью четыре области, преодолев около 750 километров. Двигатели работали на пределе возможностей, а различные поломки указывали на недочеты в конструкции, что по ходу изучалось, фиксировалось и, по возможности, сразу корректировалось. Тяжело было не только машинам, но и людям. Кошкин сильно простудился в этом походе.
Однако танки прибыли 12 марта, их еще успели подремонтировать, и показ состоялся вовремя. Он продемонстрировал триумф харьковских конструкторов и их детища. Танки повели в противоположных направлениях по Ивановской площади заводские испытатели Н. Носик и В. Дюканов. Не приближаясь к Троицким и Боровиковским воротам, они легко развернули машины, и с ходу помчались навстречу друг другу так быстро, что искры сыпались из-под гусениц. Снова резко затормозили, развернулись и понеслись на предельной скорости. И так они сделали несколько раз, остановившись напротив комиссии во главе со Сталиным. Тот высоко оценил скорость, маневренность, изящество и послушность машин, назвав танк А-34 «первой ласточкой танковых войск».
Сталин дал команду о начале серийного производства доработанного танка на заводах Харькова и Сталинграда. А вот главный конструктор обеспокоил всех своим больным видом, и члены комиссии предложили ему немедленно лечиться. Вечером, посещая с членами правительства Большой театр, Михаил так кашлял, что пришлось уйти в первом антракте. В гостинице ему передали письмо от наркома с просьбой немедленно ехать в Харьков и лечиться. Но, окрыленный успехом, он решил принять участие в испытаниях на полигоне в Кубинке, где был проведен обстрел танков с орудий различного калибра. Броня машин выдержала тестирование и продемонстрировала надежную защиту, а огонь из их орудий показал значительную мощь.
Обратный путь был не менее трудным. Но Кошкину не терпелось освоить на танках необходимый километраж, и он отказался везти их на железнодорожных платформах, как и самому возвращаться на поезде. По апрельскому бездорожью один танк занесло, и он при переправе через Северский Донец провалился в воду. Вытаскивая с экипажем свое «детище», Михаил снова промок и воспаление легких усугубилось. В Харькове он еще несколько дней продолжал руководить доработкой будущего Т-34 и организацией его производства, а затем попал в больницу.
Харьковские светила медицины удалили ему легкое, и дело пошло на поправку. Кошкин долечивался в заводском санатории, с удовольствием прогуливался по аллеям с женой и дочерями, особенно с младшей Танюшей, которая родилась в 1939 году. Он мечтал о том, что создаст еще более мощную машину, но как оказалось, Т-34 стал самым важным делом всей его жизни… Коварная болезнь победила, и 26 сентября 1940 года Михаила Кошкина не стало. Провожали его в последний путь на городское кладбище № 1 все сотрудники завода. К сожалению, могила знаменитого конструктора была утрачена во время бомбежек города немцами. У него остались жена и три дочери, которые после эвакуации вернулись в Харьков. Впоследствии Елизавета и Татьяна стали преподавателями, а Тамара посвятила свою жизнь практической геологии.
Руководителем бюро, занимавшимся доработкой конструкции башни и пушки Т-34, стал Александр Морозов. Это был очень опытный конструктор и руководитель, технический талант-самоучка, который даже не имел высшего образования. Многое сделали конструкторы КБ-190, которое еще раньше возглавил Николай Кучеренко. Общими усилиями они доработали знаменитый танк, ставший легендой Второй мировой войны.
Норманн Дейвис, американский профессор, историк в книге «Европа в войне 1939-1945. Без простой победы» писал, что лучшие в мире, быстроходные и мощные советские танки Т-34 охотились стаями, наподобие волчьих, не давая никаких шансов тяжеловесным «тиграм» немцев. Он признавал, что американские и британские танки не могли так успешно противостоять врагу.
В 1942 году за работу над танком Т-34 была присуждена Государственная (тогда Сталинская) премия СССР Кошкину (посмертно), Морозову и Кучеренко. Но о роли Главного конструктора широкие массы узнали только спустя 40 лет после его смерти. В 1990 году Михаил Кошкин был удостоен звания Героя Социалистического труда.
Читайте также: Як це було: Голодомор 1932-33 років
Поблизости от входа на территорию завода имени Малышева (бывшего № 183) в 1985 году харьковчане установили памятник танкостроителю, а фасад дома, где он жил, украшает мемориальная доска с его именем. Но лучшей благодарностью конструктору стали сотни тысяч спасенных жизней советских солдат, защищенных надежной броней легендарной «тридцатьчетверки».
Светлана Лысенко
Не забудьте підписатися на 
в Телеграмі 
, щоб мати можливість читати нові пости!
