Василий Эллан-Блакытный: репрессирован после смерти

Почти 32 года его сверхактивной жизни были подчинены революции и возрождению украинской культуры. Основные его достижения связаны с Харьковом – первой столицей Украины, где он жил последние годы.

Спустя некоторое время после смерти власть назвала его врагом народа и «бандитом», пыталась предать забвению его имя, уничтожить произведения, и даже снесла его памятник, а могилу сровняла с землей. Только в период «хрущевской оттепели» он был реабилитирован. 

Сын священника

Васыль Эллан-Блакытный

В январе 1894 года в семье священника Михаила Элланского в селе Козлы (Черниговская губерния) родился второй сын, которого назвали Василий. После него на свет появились еще дочь и сын, но в 1898 году отец умер, оставив жену с четырьмя малолетними детьми.

К новым условиям матушка Анна была не приспособлена, поэтому семье жилось тяжело на ту небольшую пенсию, которую мать получала по смерти мужа. С малых лет Вася опекал младшего брата и сестричку, потому что старший брат учился в Чернигове в духовной семинарии. В детстве Вася отличался серьёзностью, смелостью и упорным характером. Всегда находил для себя какое-то дело, хотя имел слабое здоровье из-за врожденной сердечной патологии.

Василий не проявлял интереса к учебе, занятия в бурсе не любил, не отличался примерным поведением и удивлял духовных пастырей вольнодумством.

Однажды в конце зимы мама с Васей ехали на санях в Чернигов. Следовало проехать через глубокий ров. Старый и молодой возницы долго спорили, кто пойдет проверить лед, ведь на дне могло быть много талой воды. Семилетний Вася долго слушал пререкания, а затем выскочил из саней, и побежал на другой берег. Изумленным мужчинам ничего не оставалось, как последовать с санями за мальчиком.

По воспоминаниям двоюродного брата Ивана Модзалевского, в детстве Василий был замкнутым и необщительным, любил природу и часто бродил среди трав и цветов, любовался голубизной неба. Возможно, в этом корни его основного псевдонима – Блакытный. Его также завораживала красота полевых цветов, он нес домой огромные букеты, и глаза светились счастьем. Даже находясь в тюрьме, при встрече с матерью просил принести ему живые цветы.

Когда Васе было 9 лет, его семья уехала из села (сейчас Михайло-Коцюбинское). Поселились в дешевой арендованной квартире на окраине города Чернигова, в районе Холодного яра. Через три года родственники помогли матери приобрести небольшой домик, в котором Вася провел следующие 8 лет своей жизни. Летом семья выезжала или в свое прежнее село, или в село Тулиголова Глуховского района, откуда была родом мама, Анна Модзалевская. Ее семья придерживалась старых украинских традиций, говорила на украинском языке, и Вася с детских лет полюбил его певучесть и выразительность.

Мальчика отдали в епархиальное училище. Учился он посредственно, и даже хуже, поэтому оставался на второй год в одном из классов. Однако он очень любил читать, и каждую свободную минуту отдавал любимому занятию.

Когда ему было 12 лет от наследственной сердечной болезни умер его старший брат, поэтому мама всячески оберегала оставшегося за старшего мужчину в доме. Она не всегда отпускала Васю на занятия, что накапливало пропуски и отставание в знаниях. Благодаря маме Василий очень рано познакомился с революционными идеями. Его мама еще в селе Козел посещала нелегальный кружок. Однажды проявила смелость и пронесла мимо полицейского агитационные материалы, спрятав их в корзине под бельем.

В шестнадцатилетнем возрасте Василий поступил в Черниговскую духовную семинарию. Родители не хотели, чтобы сыновья шли по духовной стезе, но в духовной семинарии дети учились и содержались за счет церкви. Василий не проявлял интереса к учебе, занятия в бурсе не любил, не отличался примерным поведением и удивлял духовных пастырей вольнодумством.

Однажды умер архиерей, и «бурсаки» должны были три дня провести возле покойного в Троицком монастыре. Василий подговорил товарищей оставить монастырь и «майнуть» на лодке по реке. В то время революционные идеи начали проникать и в стены духовных заведений. Известен случай, когда ученики Черниговской семинарии кормили социал-демократов, собравшихся на нелегальный съезд, едой из семинарской столовой. Этот случай окрестили «картофельной революцией», в которой одним из самых активных был Василий. За такие выходки его несколько раз порывались отчислить из семинарии, но заступничество одного из уважаемых педагогов помогло избежать наказания.

Интересы Василия все больше сосредотачивались на революционной обстановке, которая стала обостряться год от года. В то время Василий был участником нескольких нелегальных кружков, действующих в семинарии. Посещал собрания товариществ «Просвіта» и «Громада». Его мама работала в «Просвіті» вместе с Верой – женой Михаила Коцюбинского. Она часто приносила домой запрещенную литературу, которой сын с упоением зачитывался. Увлекался он и украинской литературой, читал украинские журналы, в частности, издаваемый Винниченко и запрещенный цензурой «Дзвін».

Вторым его увлечением стало написание стихотворений. Благодаря знакомству матери с семьей Коцюбинских, он вместе с приятелем Павлом Тычиной рискнул посетить нашумевшие в то время в интеллигентных кругах субботние чтения (попросту «субботы») в доме Михаила Коцюбинского. Юноши тоже читали свои стихи, заработав положительную оценку хозяина и слушателей. Маститый писатель оценил лирику молодого талантливого юноши. В семье Элланского длительное время, как реликвию, хранили стихотворение юного Василия с некоторыми коррективами, внесенными Коцюбинским.

Закончив в 1914 году семинарию, Василий поступил в Киевский коммерческий институт, выбрав экономическое отделение. Большую роль в выборе учебного заведения сыграло то обстоятельство, что здесь уже учился его давний друг Павло Тычина. Да и дисциплины, которые изучали студенты, Василию нравились своей социальной направленностью. В архиве семьи сохранилась зачетная книжка («матрикул») студента Элланского, из которой следует, что он успешно выполнял всю необходимую программу, сдавал экзамены вплоть до конца 1916 года, когда приходилось ездить в Саратов, куда перевели институт. Но закончить его юноше не довелось, поскольку пришли времена накала революционной борьбы.

Читайте также: Диктатура разума: как воспитывала детей семья Вернадских

Молодой революционер

Васыль Эллан-Блакытный

Василий ворвался в самую гущу революционных событий. К 1917 году он вступил в партию украинских социал-революционеров. Ему нравились их решительность и политические взгляды, в частности, стремление справедливо перераспределить землю крестьянам.

Вскоре напористый юный активист возглавил комитет эсеров Черниговской губернии. Одновременно он – член совета «Просвіти», которую возродил в Чернигове вместе с Верой Коцюбинской и Ильей Шрагом, член комиссии по охране памятников старины, секретарь губкома общественных организаций, редактор еженедельника «Народне слово», делегат Всеукраинского съезда Советов (декабрь 1917 года).

Лесь Курбас сказал: «Эллан – не просто имя, Эллан – это единица энергетики, и нас всех еще долго будут мерить его напряжением»

Летом Василий с товарищами провели небольшой (уездный) съезд крестьян, но он особой роли в революционной практике не сыграл. Когда после февральских событий 1917 года его партия стала правительственной, и не выполнила многих обещаний, Элланский примкнул к левому радикальному крылу, именуемому «боротьбистами» по названию их газеты «Боротьба», которую он редактировал.

Власть в Украине быстро менялась, и эсеры-боротьбисты противостояли различным силам. Сначала они боролись с Центральной Радой. Эллан-Блакытный выступает с антиправительственным агитационным воззванием «К рабочим и крестьянам Украины», за что на пять месяцев попадает в Лукьяновскую тюрьму.

Когда мать в последний раз посетила сына в тюрьме, ей объявили, что Элланского в тюрьме нет. У матери подкосились ноги от страшных предположений, и она, как могла, быстро пошла к Павлу Тычине, чтобы узнать о судьбе сына. Идет, и чувствует, что с ней рядом кто-то все время двигается. Она занервничала, подумала: «Что за прилипала?» И вдруг слышит шепот: «Мамо, хіба не пізнаєш?»…

Анна Элланская всегда поддерживала сына, особенно когда ему с товарищами приходилось скрываться.  Мать выходила на улицу и караулила, чтобы сына и его соратников не выследили сыщики. Когда надо было спрятать товарищей, Василий посылал их к матери с сопроводительной запиской, в которой просил отнестись к гостям лучше, чем даже к нему.

После освобождения Василий покинул столицу, перебрался сначала в Одессу, где вел подготовку к открытию типографии в подполье. Через некоторое время уже руководил восстанием против «скоропадщины» в Полтаве. Когда Киев заняли красные войска, он некоторое время с товарищами жил коммуной по улице Тарасовской. По приходу белых войск Деникина возглавил против них сопротивление иевского боротьбистского подполья. При этом Василий с несколькими товарищами прятался в одном из сторожевых помещений на Байковом кладбище, откуда и управлял соратниками.

В тех немногих посланиях, которые доходили в эти беспокойные годы до его семьи, он сообщал, что живет очень напряженной жизнью и счастлив. В этот период, по-видимому, он познакомился с будущей женой Лидией, которая имела подпольную кличку «Вовчик», возможно, в связи с тем, что в холодное время года носила серую шапку. А возможно, за смелость и «волчью» осторожность, которая, все-таки, не спасла юную подпольщицу-связную от мучений в деникинских застенках. Но она осталась жива, и продолжила борьбу с поляками, в которой «боротьбисты» и Элланский приняли сторону Красной армии.

Большевик, издатель, писатель

Символическая могила Васыля Эллана-Блакытного в Молодежном парке

В 1920 году эта боротьбисты исчезают с политической арены, войдя в состав партии большевиков. Эллан-Блакытный, как он стал именоваться, занимал высокое положение в партии, входил в состав Центральных Комитетов коммунистов Украины. У него были твердые взгляды относительно возрождения украинской страны и культуры. Он противостоял всем российским попыткам нивелировать этот вопрос.

В ноябре 1920 года Василий выступает на конференции украинских коммунистов с речью, которая впоследствии была названа оппортунистической. Но тогда она прозвучала в унисон начала политики украинизации, что позволило Эллану-Блакытному развернуть бурную и плодотворную деятельность в этом направлении.

Василий Эллан-Блакытный был в авангарде новой украинской литературы и издательского дела. Он возглавлял коллегию Государственного издательства республики, был первым бессменным редактором газеты «Вісті ВУЦВК», к которой издавалось приложение «Культура і життя», начал издавать журнал «Всесвіт», где печатались переводы произведений зарубежной культуры, «Червоний перець» – сатирико-юмористический журнал, ставший одним из самых востребованных в стране. Все эти издания были знаковыми в украинской культуре и многие из них просуществовали длительное время.

Эллан-Блакытный был влиятельной и сильной личностью, способной убеждать и зажигать своим делом окружающих. Он спас из застенков ЧК Павла Губенко – будущего сатирика Остапа Вышню и других талантливых людей. Кстати, псевдоним Павла родился в стенах эллановского кабинета по улице Сумская в Харькове. Этот кабинет стал «альма-матерью» многих идей, планов, начинай, творческих организаций и коллективов. Василий смог привлечь к работе в редакциях многих выдающихся украинских писателей и поэтов, создав первое литературное объединение «Гарт». Оно имело свои отделения во многих городах и даже за рубежом – в Канаде.

Объединение «Гарт» было основано в Харькове. В него вошли представители будущего «розстріляного відродження» Мыкола Бажан, Остап Вышняя, Пантелеймон Кулиш, Валериан Полищук, Владимир Сосюра, Павло Тычина, Мыкола Хвылевой и многие другие. По нарастающей последовало создание других «Гартов»: театральных деятелей, который Эллан-Блакытный основал вместе с писателем, театральным критиком Юрием Смоличем; музыкального, основателями которого стали Эллан-Блакытный и композитор Филипп Козицкий, деятелей искусств (основатели – Элланский и будущий режиссер, а в то время никому не известный художник Александр Довженко). Столь многогранная деятельность и энергия Элланского удивляла даже наиболее упорных трудоголиков.

При этом Эллан-Блакытный оставался многоплановым известным поэтом и писателем. С 1918 года он начал печататься сначала как поэт-лирик, подписываясь псевдонимом Василь Эллан. Постепенно его поэзия приобретает революционную тематику, что ярко отражает стихотворения «Вперед», «После Крейцеровой сонаты», сборник «Удары молота и сердца». Под новыми революционными стихами он подписывается Эллан Блакытный, а также использует другие псевдо: для сатиры – Валер Проноза, для пародий – Маркиз Попелястый, для прозы – Артюр Орталь и другие.

После 1920 года литератор больше сил отдает пародиям и сатире в стихотворной форме, что отражено в трех сборниках «Государственный ум», «Советская горчица» и «Заметки карандашом». Он также писал очерки и новеллы, статьи и тексты выступлений политического, социального и культурного направлений.

Василий Элланский умер в декабре 1925 года и был похоронен с почестями под Харьковом, возле аэродрома, недалеко от могилы героев революции и погибших лётчиков. В 1931 году друзья установили ему памятник работы известного скульптора Марка Новосельского на пересечении улиц Чернышевского, Гиршмана и Артема. Это место было рядом с Домом Советов, где последний год жила семья Василия.

Так называемая «Площадь пяти лучей» тоже получила имя Эллана-Блакитного, как и Дом литераторов. Лесь Курбас, выступая на открытии этого Дома, сказал: «Эллан – не просто имя, Эллан – это единица энергетики, и нас всех еще долго будут мерить его напряжением». Но власть через несколько лет рассудила по-иному, объявив его «буржуазным националистом» и врагом народа.

В 1934 году был снесен его памятник (якобы пьяным водителем), а в 1937 году трактор сравнял все могилы рядом с аэродромом. Произведения Элланского были запрещены, а его друзья и соратники «боротьбисты» были репрессированы, сосланы, расстреляны. Пострадала и семья Эллана. Его жена Лидия Вовчик-Блакытна была также обвинена в принадлежности к организации буржуазных националистов, и 11 октября 1937 года ей вынесли приговор – 10 лет лагерей.

Дочь Майя тоже ощутила всю прелесть голодного и безрадостного «счастливого детства», но от родителей не отреклась. В войну восемнадцатилетнюю девушку забросили на самолете в глубокий тыл врага, откуда она по рации передавала ценные сведения. Награждена тремя боевыми орденами и 15 медалями, имеет звание «Почетный радист СССР», справка о ней внесена в энциклопедический словарь «Жінки України».

Читайте также: Диктатура разума: чем знаменит Владимир Вернадский, чье имя носит колледж и улица в Харькове

После войны главной ее заботой стало освобождение больной матери, и она добилась этого. А затем все усилия направила на восстановление доброго имени отца, что произошло только после 1956 года, когда он был реабилитирован. Его славное имя возвращено стране, и харьковчане поставили символическую могилу Эллана в Молодежном парке (1994 год), а десятью годами ранее открыли мемориальную комнату в здании бывшей редакции, где он работал, а также на этом доме (ул. Сумская, 11) установили памятную доску.

Светлана Лысенко