Подвиги борцов с огнем прикрыты сухой статистикой потушенных пожаров. Публика никогда не слышит конкретных имён, званий, не видит лиц настоящих героев. Харьковской пожарной охране почти 200 лет. Эти герои заслужили, чтобы их история была рассказана.
Исторической датой основания пожарной охраны Харькова является 1823 год. Тогда по всей империи в губернских центрах предписывалось создать профессиональные команды борцов с огнем.
До этого момента с “красным петухом” боролись сами обыватели. Эффективность такого подхода была крайне низкой. Попытки как-то организовать жителей города также проваливались – город катастрофически горел чуть ли не каждое десятилетие.
29 марта 1824 года указом губернатора городской Думы впервые предписывалось назначить брандмайора – главу пожарной службы. Под его началом формировалась команда из военнообязанных, но непригодных к строевой службе. Лишь спустя 50 лет – в 1873 году – в пожарные стали привлекать и вольнонаёмных.
Центральную пожарную команду разместили в полицейском управлении на улице Университетской. Причём часть получила второй порядковый номер, будучи первой в городе. Было ли это ошибкой или своеобразной шуткой – неизвестно.
Но главной проблемой стал не номер части, а обстановка, в которой оказались первые пожарные. Следующие 20 лет огнеборцы ютились в небольшом помещении, а о размещении лошадей, обоза, инструментов даже речи не шло.
Следующей пожарной части повезло больше. В 1845 году на Полтавском шляхе выросло новое полицейское управление, планировка которого учитывала и потребности пожарных. Здание имело высокую каланчу, с которой город был виден как на ладони, оборудовалось конюшней и необходимыми хозяйственными помещениями.
Вторую по счёту часть нарекли “Залопанской” и опять дали номер невпопад – третий. Кстати, здание на данный момент существует, является архитектурным памятником города, и до сих пор выполняет прямые пожарные функции.
С расширением города росло и количество частей. В 1866 году открылась “Михайловская” (именно ей присвоили первый номер!), в 1884-м – “Заиковская” пожарные части. Параллельно с созданием профессиональных команд формировались и добровольческие дружины при заводах и фабриках, появлявшихся в Харькове весь XIX век.
Помимо финансирования из городского бюджета, поддержку пожарной охране оказывали и частные лица – меценаты и члены “Общества взаимного страхования от огня”.
Со временем уже ставший промышленным центром Харьков начал снабжать пожарных собственной продукцией – заливными трубами, пожарными рукавами и другим оборудованием. А ещё позже харьковские товары высоко оценили и стали закупать уже по всей империи.
Но положение пожарной охраны выглядело хорошо только на бумаге. Часто команды не доукомплектовывались инструментами; служба считалась малопривлекательной, а сами бойцы с огнём влачили жалкое существование. Для них не были созданы элементарные условия проживания и работы.
Неудивительно, что в таких обстоятельствах город продолжал гореть. Харьков состоял из деревянных построек, зачастую с соломенными крышами, а в таких условиях качественно тушить не смогли бы даже специалисты экстра-класса. Чего уж тогда говорить о харьковских огнеборцах того времени?
Но вскоре ситуация кардинально поменялась.
В 1895 году должность брандмайора занял Василий Константинович Любицкий. Будучи опытным пожарным, талантливым администратором, он превратил неприглядную службу в гордость Харькова.
Первым делом в нормальное состояние были приведены условия службы. Начался ремонт жилых помещений в депо, стартовало строительство новых казарм. Закупались рабочая одежда и оборудование, создавались их запасы.
До Любицкого пожарные после смены часто отдыхали в отсыревшем или испорченном обмундировании – заменить было нечем. Теперь же борцы с огнём всегда могли переодеться в сухое или новое.
В старом депо на улице Университетской дополнительно построили пекарню, которая пекла хлеб для всех пожарных частей города. Зависимость от часто нерадивых поставщиков теперь окончательно ушла в прошлое.
По предложению Любицкого ввели пенсионное обеспечение отслуживших пожарных, в чём ему помог Пожарный комитет и страховые компании города. Уже в 1913 году был построен Инвалидный дом для состарившихся или получивших увечья огнеборцев. В проект также вложились действующие сотрудники.
Василий Константинович разработал строгий распорядок дня служащих, ввёл тренировки личного состава, которые часто проходили прямо на заводах, фабриках и административных зданиях города. Создавались инструкции тушения различных видов пожаров.
Серьёзный скачок совершило техническое оснащение команд. Отныне старые лошади выбраковывались, на их место закупались молодые животные; современными аппаратами пополнялся парк конно-бочечных ходов. То же происходило и с индивидуальным оснащением пожарных – теперь они были защищены от огня по последнему слову тогдашней техники.
Деньги на массовую закупку необходимого удалось получить, поставив финансы пожарной охраны под строгий учёт, чем ранее никто не занимался. Сэкономленные деньги также шли на повышение довольствия сотрудников, премирование особо отличившихся.
За время своего начальствования брандмайор Любицкий увеличил количество частей: в 1904-м году построили Холодногорскую, а в 1915-м сдали в эксплуатацию Шевченковскую. Последняя была передовой на момент постройки, на её базе проводилось обучение пожарных всей губернии.
При Любицком во все депо провели телефонную связь, а город получил пожарную сигнализацию. Теперь каланчи стали данью традиции и запасным способом обнаружения пожаров.
Город обязан Василию Константиновичу появлением канализации. Именно по его предложению создаётся сеть из 15-ти водохранилищ, между которыми позже прокладываются трубы с гидрантами. Изначально Любицкий хотел обеспечить пожарных водой на местах тушения (ранее её привозили с собой, не всегда в достаточном объёме), а в итоге дал городу первый в его истории водопровод.
Усилиями брандмайора городские пожары стали менее опасными. Только за два первых года работы Любицкого ущерб от огненной стихии уменьшился со 100 тысяч рублей в 1895 до 88 тысяч в 1897. И с каждым годом сумма всё уменьшалась.
Любицкий боролся за признание пожарных не только делом, но и пером. Он активно писал статьи в местные газеты, рассказывая о буднях борцов с огнём. Творческий порыв брандмайора вместе с успехами службы высоко оценили харьковчане – популярность профессии значительно выросла и у пожарных сформировалась положительная репутация.
“Вишенкой на торте” деятельности Любицкого стало выведение службы из-под полицейского управления и ограничение произвола чиновников. Ранее пожарные выполняли несвойственные им обязанности: по приказам городских чинуш чистили улицы, отлавливали бродячих животных, перевозили трупы умерших и занимались прочей, несвойственной их роду деятельности ерундой.
Со своей стороны, полицейские привлекали огнеборцев к охране и конвоированию задержанных, а то и усмирению буйных подвыпивших горожан.
В 1906-м году Городская Дума по прошению Любицкого утвердила отдельные штаты команд и подчинила их напрямую Городской Управе. Пожарные наконец-то стали пожарными, а не дворниками или полицейскими.
Серьёзным испытанием для пожарной охраны и её главы стала Первая мировая война. Повысилась пожароопасность, бурлили революционные настроения, в городе появилось множество беженцев. Несмотря на тяжёлую обстановку, брандмайор сумел удержать дисциплину и уровень подготовки во вверенных подразделениях. Части работали в штатном режиме, успешно сражаясь с огнём по всему городу.
В это тяжёлое время Василий Любицкий был обвинён в коррупции. В 1916 году на страницах сатирического журнала “Жало” появилась статья, где брандмайору прямо ставилось в вину взяточничество, прикрытое заботой о беженцах.
Любицкий действительно помогал страждущим. Во время войны он стал попечителем богадельни №2, но был ли он замешан в коррупции – большой вопрос.
Видимо, обвинение сильно ударило по внутреннему состоянию брандмайора. 24 августа 1916 года Василий Константинович умер в том самом заведении, попечителем которого являлся.
В тот день он прибыл в богадельню, раздал жалование и распоряжения, после чего имел личную беседу с заведующей. В разговоре Любицкий, высказывая своё недовольство беспорядком во дворе, сильно разгорячился. Внезапно ему стало плохо, и он потерял сознание. Подоспевшая “скорая” констатировала смерть от разрыва сердца.
Была ли злосчастная статья причиной преждевременной смерти брандмайора – неизвестно. Вот только пожарная охрана точно осиротела.
Любицкий ушёл, создав за 20 лет работы передовую службу, впервые ставшую независимой и по-настоящему профессиональной.
А впереди её ждал период революционных и военных бурь.
В столь сложный период пожарную охрану возглавил молодой Николай Михайлов. Вступивший в должность в 1916 году брандмайор лишь за три года до этого закончил курс пожарных техников. Но отсутствие опыта не помешало ему себя достойно проявить.
На долю Михайлова выпало тяжелейшее испытание. Харьков был важной военной целью в круговороте боевых действий, отчего постоянно переходил из рук в руки. За короткий период город побывал под властью Центральной Рады, немцев, “красных” и “белых”. Каждый бой за Харьков был вызовом для пожарных и лично Михайлова. И к их чести, они выдержали испытания с достоинством.
О развитии службы речи не шло – Михайлов стремился хотя бы сохранить наследие предшественника. Это ему удалось: профессиональный уровень пожарных и дисциплину получилось сберечь, несмотря на революционные брожения в коллективах.
Будучи аполитичным, Михайлов проработал при всех режимах, менявшихся в Харькове как калейдоскоп, но в конце концов ушёл из города вместе с отступавшими деникинцами.
Ближе к концу Гражданской войны, Михайлов вернулся в Харьков, повинился и был восстановлен на старой должности в 1920-м году, уже при большевиках. На своём посту брандмайор проявил кипучую деятельность и неуступчивый характер. В кабинетных войнах он даже перед “большими начальниками” отстаивал свою точку зрения, действуя на благо вверенной службы. Его трудами были восстановлены все семь пожарных депо города, части получили помимо конных подвод новые автоцистерны, обучался личный состав, была восстановлена Добровольческая дружина.
23 сентября 1923 года Харьковская Пожарная охрана встретила своё столетие. Усилия Николая Михайлова были отмечены – службу наградили Красным Трудовым Знаменем. А уже спустя три года до брандмайора своими цепкими лапами дотянулась карательная машина.
Формально причиной ареста стало дело “Промпартии”. Сейчас известно, что оно было от начала и до конца сфабриковано. Михайлов попал под гребёнку НКВД, видимо, из-за своего прошлого – “интеллигенту старого режима” не простили отступление с “белыми”.
По приговору брандмайор получил десять лет лагерей, но отсидел одиннадцать. По отбытии срока Михайлов вернулся в Харьков и даже устроился главой пожарной команды завода, на котором трудились воспитанники коммуны имени Дзержинского. Но и здесь судьба не оставила его в покое.
Началась война. Михайлов остался в городе, в отличие от большинства пожарных, отступивших на восток страны. Немцы, оценив профессионализм и опыт бывшего брандмайора, вновь назначили его начальником харьковской службы. На этом посту он служил вплоть до освобождения города Красной Армией.
Теперь уже дорога назад была окончательно закрыта. Брандмайор отступил с нацистами на Запад, но вскоре попал в окружение и был задержан СМЕРШем. Пособникам оккупационного режима “светило” лишь одно – трибунал приговорил Михайлова к расстрелу.
С началом Второй мировой пожарная охрана города вступила в полосу новых испытаний.
В первые месяцы войны многие пожарные добровольно пошли на фронт. Их судьба сложилась по-разному: кто-то сумел пережить ужасы начавшейся бойни, кто-то её не пережил. Например, из первого отряда добровольцев домой не вернулся никто.
Оставшиеся охраняли город от огня, когда фронт был ещё далеко, и продолжали это делать с началом интенсивных бомбардировок.
Когда находиться в Харькове оказалось невозможно, пожарные отступили из Первой столицы вместе с войсками. Уходили они последними.
Вдали от родного города, в эвакуации, харьковчане занимались привычным делом – защищали от огня эвакуированные заводы, тушили местные пожары. Но как только пришла весть о скором освобождении Харькова, сразу “рванули” домой.
Передовой “базой” для них стал Купянск. Начиная с 18 апреля 1943 года именно здесь находились харьковские пожарные, во главе с будущим руководителем городской службы – Александром Константиновичем Аклеевым. Вместе с ним находились и его заместители Прокофий Григорьевич Ефимов и Александр Саввич Сумцов.
Эта тройка впоследствии сыграет громадную роль в восстановлении и развитии городской и областной службы. Александр Константинович вернёт пожарную охрану к жизни в тяжелейший послевоенный период (будет руководить до 1950-го года), Прокофий Григорьевич станет “старейшим пожарным Харькова” (работал с 1914 года по 1957-й – от постового на вышке, до руководящих должностей) и воспитает целую плеяду профессионалов, а Александра Саввича заслуженно назовут “Патриархом пожарной службы” (ей он будет руководить 21 год, дольше кого-либо – с 1950-го по 1971 годы).
Но тогда, в 1943 году, все трое, вместе с рядовыми пожарными, сначала боролись с огнём в Купянске, а 13 августа получили долгожданный приказ – выдвигаться на подступы к Харькову.
Два автомобиля выехали незамедлительно, но у села Кутузовка попали под артобстрел и отступили в Непокрытое. Уже оттуда, в первой волне наступавших войск Степного фронта, пожарные 23 августа по нынешнему Московскому проспекту въехали в искорёженный снарядами, горящий город. Ещё велись уличные бои, на Харьков сыпались авиабомбы и артиллерийские снаряды, но экипажи всего лишь двух автомашин вступили в свою войну – привычную, с огнём.
Для нас, современных харьковчан, 23 августа является праздником. В 1943-м году пожарные попали в настоящий ад. Без передышки огнеборцы тушили пламя в Центре, на спуске Пассионариев, в районе зоосада – местах особо ожесточённых нацистских бомбёжек. Но мужество и самоотверженность горстки храбрецов не позволили пламени окончательно уничтожить и без того сильно разрушенный Харьков.
Совершив настоящий подвиг, пожарные начали восстанавливать службу. На пепелище были найдены и после ремонта возвращены в строй чудом уцелевшие автоцистерны, реанимировался водопровод, из руин восстанавливали городские депо.
Чем дальше отступали нацисты, тем легче “дышалось” пожарным. Со временем личный состав стал пополняться негодными к строевой службе военнообязанными, а позже – профессионалами из резерва Главного Управления Пожарной охраны НКВД СССР.
В разрушенном войной Харькове было столько проблем, что пожарных стали привлекать и к другим работам. Их усилиями обустраивались городские парки и скверы, в колхозах и совхозах собирался урожай.
Вскоре из эвакуации стали возвращаться предприятия, которые запускались в спешке, часто с пренебрежением противопожарной безопасностью. Это повысило нагрузку на пожарную охрану, из-за чего приходилось работать по 15 часов в день, а то и круглые сутки.
После Второй мировой войны пожарную службу стали покидать герои военных лет – в 1950-м году на повышение, руководить Управлением Пожарной охраны УССР, отправился Александр Аклеев, а с сокращением штатов в середине той же декады на заслуженный отдых ушёл Прокофий Ефимов.
Во главе пожарных в 1950-м году стал Александр Сумцов, работавший в Харькове с 1937 года. В наследство ему досталась отлаженная профессиональная служба, закалённая пожарами любой сложности, оснащённая лучшим обмундированием и техникой, но уже вскоре подкошенная чиновничьими реформами.
Цели “обновлений” в 50-х-60-х сводились к сокращению штатов, замещению не имеющих образования, но опытных профессионалов, дипломированными специалистами-выпускниками профильных учебных заведений (в частности, Харьковского пожарно-технического училища – нынешнего Национального университета гражданской защиты Украины) и ликвидации ВПЧ (военизированных пожарных частей – подразделений, ответственных за определённые объекты, например, заводы).
Сумцов критиковал такой подход, выдвигая альтернативу – постепенное сокращение ветеранов, и отказ от ликвидации ВПЧ. В таком случае специалисты смогли бы передать накопленный практический опыт необстрелянным “выпускникам”, а все важные объекты города оставались под надёжной защитой.
За это глава УПО Харькова подвергся критике высшим руководством и дело почти дошло до обвинения в саботаже. Александр Саввич вынужден был подчиниться, но сделал это своеобразно – в условиях давления сумел-таки сохранить профессиональный костяк пожарной охраны, а каждого сотрудника и единицу техники ВПЧ лично отстаивал перед чиновниками.
Победив одну напасть, Сумцов столкнулся с другой – пожарных Харькова стали привлекать к несвойственным им работам. Теперь борцы с огнём время от времени занимались ремонтом теплотрасс, откачкой воды из затопленных подвальных помещений, разбором завалов. С одной стороны это расширяло поле деятельности службы, с другой – отвлекало от прямых обязанностей.
Александр Саввич и здесь проявил недюжинный ум и хитрость. Чтобы избежать износа насосов пожарных машин при работе на теплотрассах, Сумцов решил использовать специальные прицепные мотопомпы. Это позволило сохранить технику, пока глава УПО во властных кабинетах боролся за снятие “повинности”. Эта борьба велась с переменным успехом.
Благодаря настойчивости и уму Александра Саввича боевой потенциал Харьковского УПО удалось не только сохранить, но и развить, несмотря на некоторые потери. Упорство начальника позволило пожарной охране встретить нового, до того неизвестного ей врага во всеоружии.
Ещё в 50-х годах в районе Шебелинки Харьковской области было обнаружено громадное нефтегазоносное месторождение. Их разработкой занимались не всегда квалифицированные буровики, часто брезговавшие противопожарной безопасностью. Тогда прозорливый Александр Сумцов сразу понял: нужно готовиться к пожарам газовых фонтанов.
С этой целью глава Харьковского УПО, не имевший, как и весь личный состав, нужных навыков, отправился получать их туда, где с подобной проблемой уже сталкивались – в Азербайджан. Здесь он тщательно изучил опыт и организацию работы коллег, уже тушивших пожары на Бакинских месторождениях.
По возвращении в Харьков, Сумцовым был приглашён Константин Ткаченко – специалист мирового уровня по тушению газонефтяных фонтанов. Он выступил с рядом лекций перед личным составом харьковского УПО и даже лично побывал на некоторых шебелинских скважинах.
Теоретическую подготовку совсем скоро пришлось применять на практике: уже в 1958 году запылала 118-я скважина. Впервые столкнувшись с незнакомым пожаром, харьковские огнеборцы показали себя с лучшей стороны. С помощью вызванного из Москвы специалиста первый в практике слобожанских пожарных газовый фонтан был потушен.
Сразу после 118-й загорелась 115-я скважина. После неё – 175-я; затем – 35-я, 65-я и множество других. Все 60-е годы Шебелинское и Крестищенское месторождения были головной болью для харьковских пожарных. И если на первые возгорания харьковчане выезжали с большой опаской, то уже к началу 70-х газовые фонтаны перестали вызывать боязнь у личного состава – сказались многочисленные тренировки и боевые выезды. Катастрофы постепенно превратились в до сих пор опасную, но привычную для профессионалов рутину.
Помимо повышения квалификации харьковских пожарных, Сумцов занялся и улучшением технического оснащения. Будучи в 1966 году в Баку, глава харьковского УПО познакомился с новейшей разработкой местных коллег – турбореактивной установкой по тушению газовых фонтанов ТРУ-100. Уже через год такая машина благодаря энтузиазму Александра Саввича была собрана в Харькове местными инженерами, а 30 января 1968 потушила первую скважину.
Читайте также: Операция «Факел»: история атомного взрыва под Харьковом
В дальнейшем харьковская ТРУ-100 использовалась ещё не один раз, не только в Украине. С началом конфликта в Персидском заливе в 90-е годы, установка побывала в экзотическом Кувейте, где вызвала восторг иностранных пожарных своей эффективностью.
В свою очередь “отец” харьковской ТРУ-100 Александр Сумцов стал уважаемым специалистом в деле тушения газоконденсатных фонтанов. В дальнейшем он будет привлекаться к борьбе с этой напастью не только на территории УССР, но и РСФСР, Венгрии, продолжит консультировать пожарных независимой Украины.
Успешный, отмеченный многочисленными достижениями и победами путь Александра Сумцова во главе Харьковского УПО подошёл к концу в 1971 году. Согласно действующему тогда законодательству, занимать эту должность можно было лишь до 60-летнего возраста, потому с наступлением юбилея “Патриарх Пожарной охраны” покинул свой пост. Своему преемнику он передал службу, воссозданную из пепла Второй мировой и приведённую в соответствие с лучшими образцами организации и технического оснащения.
Александр Сумцов даже по выходу на пенсию участвовал в жизни пожарной охраны. Долгое время он занимался подготовкой пожарных, затем работал инспектором, возглавлял Совет ветеранов пожарной охраны. Прожил Александр Саввич 89 долгих лет, отдав службе больше тридцати. 30 июля 2000 года заслуженный ветеран отправился на вечный покой, оставив по себе память не только выдающегося деятеля, но и прекрасного человека.
На посту начальника УПО УВД Харьковской области Сумцова сменил его заместитель – Михаил Дмитриевич Каменев. Прошедший войну, принципиальный и честный, доходивший до жёсткости в своих требованиях к подчинённым выполнять работу качественно и на совесть, новый глава службы оставил по себе двойственную память.
С одной стороны Михаил Дмитриевич был прекрасно подготовлен теоретически (четыре года работал в структуре Харьковского пожарного училища, которое сам закончил, на преподавательских должностях), с другой – имел минимальные практические навыки и приобретал их, уже будучи заместителем Александра Сумцова. Каменев был дисциплинирован и строг, не давал спуску себе и подчинённым, за что недоброжелатели обвиняли его в самодурстве и несправедливости.
Стремление следовать инструкциям и правилам без послаблений привело к штрафам и взысканиям для сотрудников, чего ранее в таких масштабах не было. За этот “бюрократизм” на Каменева роптали подчинённые.
На деле же жёсткость Михаила Дмитриевича имела исключительно благие цели. Избранные методы хоть и были суровыми, помогли сохранить дисциплину и улучшить показатели службы – статистика возгораний в городе и области, несмотря на несколько масштабных пожаров и продолжавшуюся “газовую” эпопею, постоянно падала.
Каменев руководил УПО с 1971 по 1978 годы. За это время он старался повысить престиж пожарной службы, лично участвовал в разработке проекта здания областного управления пожарной охраны. Под его руководством достраивались некоторые объекты, заложенные предшественником.
Относительно раннему уходу со службы “поспособствовали” проблемы со здоровьем. Отдаваясь работе полностью, и требуя того же от подчинённых, Михаил Дмитриевич подвергал себя чрезмерным нагрузкам, как психическим, так и физическим. В итоге организм не выдержал. В конце 1977 года Каменеву стало плохо, а после лечения, 28 марта 1978 года, он подал в отставку по состоянию здоровья. В 1986 году его не стало.
Новым начальником УПО Харьковской области стал Владимир Григорьевич Палюх, с именем которого связан период наивысшего расцвета службы. Его достижения тем более ценны, что пожарную охрану он принял в состоянии глубокого кризиса – модернизации требовали практически все уровни её жизнедеятельности.
За прошедшие с окончания Второй мировой годы появились лишь два депо, остальные были построены или в довоенное, или вообще дореволюционное время. Каждое здание требовало капремонта и не выдерживало никакой критики по функциональности – то, что было хорошим показателем на момент постройки, к восьмидесятым безнадёжно устарело.
Проблемы умножались ещё и интенсивным ростом города в 70-80-е. С нуля появились жилые микрорайоны (Салтовка родилась именно тогда), из-за чего радиусы обслуживания пожарных частей увеличились в разы.
Объектовые части также за всё время службы (а в своём большинстве они строились ещё в 20-30-е или даже при “Царе-батюшке”) ни разу не ремонтировались. При этом заводами осваивались новые сферы производства, ставившие перед пожарной службой вызовы, ответить на которые в создавшихся условиях было не всегда реально.
Конечно, валить всю вину за такие обстоятельства на предыдущее начальство было нельзя – просто пришло время кардинального, а не частичного обновления. Ну и ошибки, ранее мелкие и ни на что сильно не влияющие, накопились, и этот чирей наконец-то прорвало.
Любой другой руководитель мог бы отказаться принимать такое наследие, но Владимир Григорьевич был слеплен из иного теста. На момент назначения Палюх уже 12 лет работал на руководящих должностях. До этого Владимир Григорьевич долгое время трудился на разных постах в структуре пожарной охраны города и области, поэтому знал все проблемы изнутри и видел пути их решения.
Новый глава службы собрал всех руководителей пожарных частей и руководство УПО, озвучил перед ними требующие решений задачи. После сбора детальной информации о состоянии дел в “хозяйстве” в 1980 году при поддержке УВД города и области Палюх предоставил обстоятельный доклад исполкому Харьковского горсовета. Чиновники дали добро на реализацию инициатив главы УПО и до этого лишь теоретические наработки ушли в работу.
К уже завершающемуся строительству СВПЧ-11 добавились новые проекты: дан старт возведению пожарных объектов согласно утверждённому плану 1981-2000 годов, жемчужиной которого являлось здание Управления Пожарной охраны.
С этим строением было сопряжено много трудностей. Получить участок в Нагорном районе города, как на том настаивал Владимир Григорьевич, не вышло – Управлению Пожарной охраны выделили заболоченную местность по улице Шевченко. Изобилие плавунов и грунтовых вод требовало аккуратного и изобретательного подхода, с чем блестяще справилась архитектор Людмила Анвельт.
Пришлось забивать железобетонные сваи, заливать монолитный фундамент и – главное – создать систему водоотводов. Но строители совместно с личным составом выполнили работу. В 1985 году четырёхэтажное здание, включающее СВПЧ-9, вступило в строй и выполняет свои функции до сих пор.
Параллельно велась работа по обновлению других объектов. Некоторые депо уже полностью выработали свой ресурс – вместо них строились новые. Другие получали систематический капремонт в соответствии с современными требованиями.
Новые районы города обеспечивались защитой пожарной охраны – параллельно со строительством жилых массивов появлялись и депо.
Уделялось внимание промышленным объектам. “Персональных” защитников получили “Турбоатом”, ХТЗ, “Серп и молот”, “Электромашина” и другие предприятия.
Помимо строительства, Владимир Палюх опекался и оснащением пожарных: закупалась новая, в том числе специализированная, техника. Также решались бытовые вопросы личного состава.
Повысилась эффективность Госпожнадзора – службы профилактики пожаров. За время работы Владимира Палюха статистика возгораний постоянно падала.
Проводились учения на новых, высотных, зданиях, благодаря чему личный состав получал опыт. Прокладывались современные линии связи, был сформирован её центральный узел – ЦППС.
Ну а личный состав пополнялся молодыми профессионалами благодаря Харьковскому пожарно-техническому училищу. Его положительная репутация была известна по всему СССР – со всех уголков страны сюда съезжались абитуриенты.
В Харькове был создан научно-исследовательский отдел Всесоюзного научно-исследовательского института противопожарной обороны, ставший подспорьем в разработке и внедрении технических новинок, приёмов и средств тушения пожаров.
Столь же бурное обновление велось по всей области. В результате пожарная охрана Харькова и всего региона полностью обновилась, получила надёжную материально-техническую базу. Владимир Григорьевич решил проблемы, копившиеся не один десяток лет, причём наследие его работы ощущается до сих пор: многие объекты, построенные уже во времена независимости, были заложены в план именно при нём.
Бурная деятельность главы харьковского УПО обеспечила блестящую работу в чёрный для всей планеты период Чернобыльской катастрофы. Отправленные в зону чрезвычайного происшествия харьковские огнеборцы с честью справились со всеми возложенными на них задачами, проявив небывалый героизм и самоотверженность. Сам Палюх, как и многие харьковские пожарные, получили серьёзные дозы облучения.
В период 1978-1990 годов пожарные получили 884 единицы новейшей техники, появилось 15 новых пожарных подразделений, построено 45 депо. При этом, несмотря на отдельные масштабные пожары на территории города и области, в целом по УССР статистика Харьковского УПО выгодно отличалась от всех других региональных управлений.
Читайте также: Харьковские пожарные в борьбе с Чернобыльской катастрофой
Таких успехов в управлении харьковской пожарной охраной не добивался никто ни до, ни после него. Но всему наступает конец, и в 1990-м, на фоне происходящего распада СССР, Владимир Палюх перешёл на должность ректора ХПТУ. Необходимо было сохранить колыбель профессиональных кадров – в тех условиях уже начали пренебрегать подготовкой пополнения пожарной охраны.
На этой должности Владимир Палюх вновь добился успехов, сумев практически с нуля сформировать преподавательский корпус, а после – перевести училище на новый уровень, “выбив” при поддержке руководства МВД для него статус института.
По достижении 64-летнего возраста в 1998 году Палюх покинул свой пост. Сейчас фактически отец современной харьковской пожарной охраны и профильной системы образования время от времени посещает съезды ветеранов и другие торжественные мероприятия. Некоторое время Владимир Григорьевич был преподавателем на одной из кафедр созданного им ВУЗа, но затем окончательно отошёл от активной роли в жизни ставшей для него родной пожарной охраны.
Совсем скоро Харьков будет отмечать 200 лет со дня основания пожарной охраны города. За эти годы менялась техника, совершенствовалось оборудование для тушения, перед бойцами огненного фронта вставали новые, до того момента невиданные вызовы. Но никогда не исчезала одна черта, связывающая всех харьковских пожарных одной незримой нитью – мужество.
Михаил Татаринов
Не забудьте підписатися на 
в Телеграмі 
, щоб мати можливість читати нові пости!
