Город Харьков, как сейчас, так и в прошлом был популярен среди именитых людей. Кто-то приезжал в наш город с концертами, кто-то посещал его для отдыха, но среди известных людей, побывавших в Харькове, были и такие, которые у нас лечились. Причем не только у знаменитого отоларинголога Сурукчи, пациентом которого был даже великий Шаляпин, но приезжали для лечения более «специфического».
Дело в том, что на начало ХХ века именно в Харькове располагалась единственная в своем роде, крупнейшая специализированная психиатрическая лечебница на просторах Российской империи . Открытая еще в далеком 1812 году Сабурова дача, в качестве городской лечебницы, вскоре «переквалифицировалась» с физических болезней на душевные, чему способствовало открытие на ее базе психиатрического отделения. С тех пор Сабурова дача, она же 15-я больница (а на сегодняшний день Харьковская областная психиатрическая больница № 3) стала неотъемлемым спутником всего экстраординарного…
Портрет Всеволода Михайловича Гаршина работы Ильи Репина
Одним из первых знаменитых пациентов Сабуровой дачи был Всеволод Михайлович Гаршин, известный российский писатель позапрошлого века.
Во второй половине 1870-х годов семья Гаршиных переезжает из уездного городка Старобельск Харьковской губернии в столицу Слобожанщины — Харьков. На тот момент Всеволод Михайлович являлся студентом Петербургского горного института. Он часто приезжал в Харьков, где во время прогулок по городским окрестностям молодому писателю приходили в голову разнообразные сюжеты и фантазии, которые он впоследствии воплощал в небольших рассказах и сказках. Однако уже в этих произведениях прослеживалась иллюстрация мрачности жизни как таковой, чему нередко удивлялись современники Гаршина, подмечая резкий контраст его отяжеленных грустным тоном рассказов и «ясным состоянием духа» их автора.
Как-то раз, путешествуя в марте 1880 года по Саратовской губернии Всеволод Михайлович потерялся и отыскали его аж неподалеку города Орла. После того, как Гаршина нашли, его привезли в Харьков, где и положили в дом скорби — Сабурову дачу. Гаршин провел на «Сабуровой даче» несколько месяцев. Именно пребывание в харьковской психбольнице вдохновило писателя на самый известный его рассказ — «Красный цветок».
Во время работы над рассказом Всеволод Михайлович отмечал, что у него «выходит нечто фантастическое, хотя на самом деле строго реальное». В «Красном цветке» присутствует и описание самой Сабуровой дачи:
«Это было большое каменное здание старинной казенной постройки. Два больших зала, один — столовая, другой — общее помещение для спокойных больных, широкий коридор со стеклянной дверью, выходившей в сад с цветником, и десятка два отдельных комнат, где жили больные, занимали нижний этаж… Верхний этаж занимали женщины… Больница была устроена на восемьдесят человек, но так как она одна служила на несколько губерний, то в ней помещалось до трехсот».
Многие исследователи творчества Гаршина считают, что автор списал главного героя с себя самого, из чего и заключают о наличии у Всеволода Михайловича «маниакального возбуждения», который сейчас называют «маниакально-депрессивный психоз». Факт болезни признавал и сам писатель. Очевидно именно осознание близкого безумия побудило Гаршина. В 1888 году он пытался покончить жизнь самоубийством, в депрессивной агонии бросившись вниз с лестницы.
Павел Иванович Якоби, исполняющий обязанности главного врача Сабуровой дачи (1901 — 1905 гг.)
События 1905 — 1907 годов, вошедшие в историографию как Первая российская революция, нашли свое революционное отражение и в нашем городе. Как бы это не звучало удивительно, но революционным центром Харькове стала именно Сабурова дача, где скрывался руководитель революционного движения харьковского пролетариата Федор Андреевич Сергеев (более известный, как «товарищ Артем»).
Главный революционер города в конце 1905 года был оформлен в психиатрическую лечебницу в качестве слесаря. Ему всячески способствовал врач больницы Петр Петрович Тутышкин, который, собственно, и обучил Артема основам психиатрии, что помогало «товарищу» скрываться от полиции среди пациентов.
Однако завсегдатаю лечебницы Артему воспротивился главный врач Сабуровой дачи Павел Иванович Якоби. Стоит отметить, что визиты революционера не только имели характер «наставления на ум» пациентов и младшего медицинского персонала, но также приобрели вид конспиративного проживания, возможно, с пропитанием за казенный счет.
Известный факт, как ярый большевик решил проучить заносчивого доктора тюремным способом, а именно, упаковав главврача в тачку, Артем вывез того за двор и сбросил в грязь. Не вынеся подобного унижения главного врача кто-то из служащих больницы анонимно обратился к Харьковскому губернатору с призывом арестовать «социалиста и агитатора Артема, который на Сабуровой даче в подвальном этаже лечебницы устраивает сходки по ночам, где собираются низшие служащие больницы, солдаты и бывали даже офицеры. Речи произносятся ужасные и заговоры кровавые против должностных лиц Харькова». Помимо этого, в письме указывалось, что подпольные революционеры, обосновавшиеся в лечебнице, собирают деньги на оружие и раздают купленное вооружение «товарищам».
«Служащих больницы заставляют под угрозой примыкать к восстанию. Избавьте нас, многих скромных служащих от крамольника Артема и доктора Тутышкина, в квартиру которого должно поступать жертвуемое оружие. С помощью этих лиц в прошлом месяце была произведена революция в больнице и оскорблен старший врач», — говорится в анонимном письме от 15 декабря 1905 года.
Федор Андреевич Сергеев («Товарищ Артем»)
На анонимный призыв о помощи Харьковский губернатор откликнулся обыском лечебницы царской полицией, который был произведен в ночь на 21 декабря 1905 года. «Товарищ Артем» удалился в палаты с пациентами, оставив свои личные вещи на вешалке. Вещи были обнаружены полицейскими и опознаны, как личные вещи подозреваемого, так как именно в этой одежде Артема видели во время беспорядков на Конной площади 12 декабря. Также прислуга подтверждала факт присутствия революционера в лечебнице.
Однако уж больно его опасались полицаи за буйный нрав и методы перевоспитания непослушных. Из донесения ротмистра Аплечеева следует, что «распоряжавшийся обыском жандармский офицер послал по палатам сумасшедших переодетого полицейского филера, для опознания «Артема», но без надлежащей охраны, как только агент появился в одной из палат, ему нанесли несколько ударов и заставили бежать, не окончив осмотра».
Врач-сотоварищ Артема Петр Петрович Тутышкин потребовал от полиции освободить клинику. Пока Тутышкин разбирался с полицаями, сотрудники отделения положили Артема на носилки и отнесли в прозектуру. Там его члены революционного комитета положили в гроб и стали «отпевать». Увидев молящихся у гроба со свечами, полицейские сняли фуражки уходя прочь. Гроб с Артемом был установлен на катафалк, на котором его мимо начальника и полицаев отвезли на кладбище.
Подобное «спасение» главного революционера Харькова неравнодушными сотрудниками Сабуровой дачи было не единожды, за что Сергеев, он же Артем, поддерживал связи со своими «товарищами» из числа рядового персонала лечебницы долгое время.
Продолжение:
Роман Шемигон
Не забудьте підписатися на 
в Телеграмі 
, щоб мати можливість читати нові пости!
О чём я мечтаю сегодня. К Мадонне Горловки.
О чём я мечтаю сегодня?
Я точно помню, о чём я мечтал вчера. Я вчера хотел мира. Мир это хорошо. Мир — это солнце, это лето, это дети. Мир — это любимая работа. Мир — это прогулки с семьёй.
Но это было до бомбардировки Горловки. Вернее, это было до того, как я увидел мёртвую молодую мать, обнимающую своего мёртвого ребёнка.
Теперь, после этого, у меня есть только одно желание — я хочу видеть чёрные обугленные трупы украинских солдат, «национальной гвардии» и правосеков. Я хочу, чтобы Порошенко оторвало ноги. Я хочу видеть мозги Ирины Фарион. Я мечтаю узреть кишки Турчинова. Я хочу, чтобы сдох Яйценюк. Я хочу видеть срезанную осколком голову Кличко. Повешенный Аваков
— что может быть прекраснее?
Я хочу развалин их резиденций.
Я хочу видеть, как толпа разрывает на части труп Коломойского.
У меня не осталось хороших мечтаний.
Их отняла у меня ваша мерзкая «Единаяукраина». Евросертифицированная, западностандартизированная, в печеньках, с чубами и вышиванками.
Я ничего не хочу больше от «украинских патриотов». Раньше я хотел, чтобы они образумились. Потом я хотел, чтобы они хотя бы испугались.
Теперь мне ничего не нужно от вас, кроме вашей смерти.
…Я не знаю, почему именно сейчас это случилось со мной.
Были трупы и раньше.
И Мариуполе, и в Одессе, и в Луганске.
Было и вот это лицемерное враньё
про «они сами» пополам с подлой радостью. Было и лицемерное поджимание губёшек
«нашей» «Совести Нации». Всё это было уже.
Но я почему-то мог более или менее
хладнокровно рассуждать, говорить о политике, о целях и задачах России, о
каком-то переговорном процессе.
А теперь не могу.
Не думается. Не говорится.
Всё время эту мёртвую женщину вижу и её ребёнка.
Уважаемые единоукраинские патриоты! Уважаемые единоукраинские политики!
Очень вас прошу!
Не надо бояться. Не надо думать.
Не надо ужасаться делам рук своих.
Не надо мне от вас ничего.
Пожалуйста, умрите. Прошу вас.
Умоляю.
Сдохните самой страшной и позорной смертью. Мучайтесь перед смертью. Корчитесь в агонии. Пустите по ногам струю мочи и опустошите кишечник. Захлёбывайтесь собственной кровью, мочой и калом.
Мне ничего от вас больше не надо.
Просто умрите, твари.
Роман Носик
Господи, спаси и сохрани мирных жителей и ополченцев!
Господи, открой всем глаза!
Господи останови войну!!!