«Совок вызывает во мне ярость» — интервью с харьковским топ-блогером Анной Гин

Двумя словами представить читателю PR директора Superior Golf & Spa Resort Анну Гин не получается. Журналист, колумнист, публицист, репортер, дипломированный психолог, автор книг, документальных фильмов и телевизионных программ – это все о ней. Удивительно, что ее имя не встречается во всевозможных рейтингах топ-блогеров Украины, вроде этого. На прошлой неделе, когда мы записывали интервью, у Анны было больше 9 тысяч подписчиков в фэйсбуке. На момент выхода интервью их уже 10598, поэтому ее статус одного из лидеров общественного мнения не вызывает сомнений.  Почти двадцати тысяч лайков под постом я не помню даже у Олега Пономаря.

Анна утверждает: секрет успеха у читателя до банальности прост – хороший, интересный, яркий текст. Если он есть, то и лайки с репостами приложатся. Чтобы дополнить образ нашей героини, отметим, что Анна Гин — это рыжая девушка, которая заразительно смеется, иногда высказывается нецензурно и ненавидит «совок» во всех его проявлениях. Вероятней всего ее можно встретить в харьковском гольф-клубе — уже полтора года Анна занимается популяризацией гольфа в Харькове и Украине. Говорит, когда только начинала работать в Superior Golf & Spa Resort, кто-то интересовался у нее, можно ли заехать на территорию гольф-клуба на простенькой иномарке вроде «хюндая» — настолько все привыкли думать, что гольф — это спорт исключительно для престарелых миллионеров. Поэтому пришлось потрудиться, чтобы показать людям, что клуб открыт для всех, а гольф, несмотря на свой элитарный налет, все же демократичная игра, попробовать себя в которой может каждый.

В этом году в харьковском издательстве «Vivat» вышла вторая книга Анны Гин, «Маленькая зеленая книжечка», в которую вошли пользующиеся стабильной популярностью в фэйсбуке смешные и грустные жизненные истории. С нее мы и начали разговор.    

В этом году у тебя вышла вторая книга. Почему книжечка «маленькая и зеленая», а не большая и синяя?

Меня давно преследует зеленый цвет. Еще когда я была в декрете и подрабатывала в детском издательстве, писала четверостишия для самых-самых маленьких. Серия называлась «вкус-цвет-величина». Нужно было в четырех рифмованных строках дать ребенку представление о каком-то явлении. Кажется, простая задача, но ты сидишь целую неделю и перебираешь тысячу вариантов. И получается, например, такое: «В синем море синий кит синей рыбе говорит, ты как будто мини-я – абсолютно синяя» или «Белый-белый снеговик умываться не привык, повторяет то и дело, все равно я самый белый», или «Красный перец шляпу снял, помидору объяснял, мы с тобой прекрасные, потому что красные».

Это было классно, я любила эту работу, и тут пришло время заканчивать книжку. Мне звонит редактор и говорит, книга практически готова, иллюстратор наступает на пятки, не хватает только четверостишия про зеленый цвет. Я говорю: «Я написала про зеленый, только стих  нецензурный». И читаю: «У зеленой у петрушки в огороде есть подружки – лук, капуста, огурец, все зеленые – п****ц». Печатник ржет, говорит, нет, Ань, не годится. Переписала, получилось так: «У петрушки, у зеленой, в огороде есть влюбленный, лук зеленый и, похоже, огурец зеленый тоже». В издательстве согласились, что первый вариант был лучше, но в печать пошел второй.

Меня потом зеленый цвет долго преследовал, а фраза «все зеленые, п****ц» стала мемом среди моих друзей. И когда пришел вариант выбирать название, я решила что книжка небольшая, а так как, я последние полтора года почти ежедневно по 10 часов провожу здесь (в гольф-клубе — ред.), где, как ты видишь, много зелени вокруг, то логично, чтобы она так честно и называется: «Маленькая зеленая книжка».

Маленький зеленый тортик

Кем ты себя считаешь — писателем, блогером или публицистом?

Никогда не считала себя писателем. Когда меня называют писателем – я оглядываюсь, кого они имеют в виду? Я никогда специально не садилась писать книгу. И в первом, и во втором случае это – сборник.

В первый раз, когда вышла книга «Невыдуманные истории», это был сборник колонок из газеты «Объектив-но». Газету читал Арсен Аваков. Он пришел и сказал: «Слушай, классная у тебя колонка, давай ее издадим в виде книжки». Я пожала плечами: «Ну, давайте». И он издал. То же самое было во второй раз. Позвонил Сергей Политучий (президент издательской группы компаний «Фактор» — ред.), сказал: «У тебя классные заметки, давай напечатаем».

Если я специально сяду за книжку, я ее точно не напишу. Не умею сидеть на месте ровно.  Завидую людям, которые могут сесть на берегу моря, посмотреть вдаль и написать книгу. Я не писатель. Безусловно, мои рассказики это не абсолютное повторение того, что произошло, я люблю где-то художественно приукрасить, создать образы. Но нельзя сказать, что это прямо писательство.

Я себя считаю журналистом. Это не просто профессия, а моя суть, хотя я уже полтора года работаю в public relations. Термин «журналист» нивелирован людьми, которые не имеют отношения к профессии, но если брать профессиональные стандарты, качества личности, которыми должен обладать журналист: любопытство, необычный взгляд на вещи, интересные слог, умение подмечать мелочи, то я считаю себя хорошим журналистом, как бы нескромно это не звучало. В какой-то момент я вышла на цифру в 100 тысяч читателей за одну публикацию.

Информационная журналистика мне не очень интересна, она слишком сухая, я люблю поиграть словами. Поэтому я, скорее, публицист.

Как можно совмещать журналистику и PR. Это же разные баррикады, нет?

Я не соглашусь с тобой. Журналистика и PR — смежные профессии. Я никого не обманываю, ничего не навязываю, честно строю имидж компании, не приукрашивая и не утрируя. Просто правильно позиционирую сильные стороны.

Хороший журналист – это честный журналист, и хороший пиарщик – это тоже честный пиарщик, который может сделать красивую упаковку правдивой сути, которая существует у места или мероприятия.

Если я специально сяду за книжку, я ее точно не напишу. Не умею сидеть на месте ровно.  Завидую людям, которые могут сесть на берегу моря, посмотреть вдаль и написать книгу. Я не писатель. Безусловно, мои рассказики это не абсолютное повторение того, что произошло, я люблю где-то художественно приукрасить, создать образы. Но нельзя сказать, что это прямо писательство.

Ты работала психологом в средней школе. Какой опыт из этого вынесла?

Я работала еще в девяностые годы, и, если бы не идиотская образовательная система с этими бесконечными и бессмысленными проверками, записями в журналах, отчетами, которые занимают большую часть времени, я бы до сих пор с удовольствием работала с детьми.

Мир детей – удивительный, я понимаю детей и говорю с ними на одном языке. Я ушла даже не из-за нищенской зарплаты сотрудника школы, а из-за этой системы. Это какая-то смесь районной поликлиники и ЖЭКа. Поэтому мой ребенок учится в частной школе.

Я непримиримо отношусь к «совковой» системе во всех ее проявлениях. Я ее искренне ненавижу. Если я когда-либо выходила на Майдан то именно по этой причине, чтобы угробить совок. Слово «совок» вызывает во мне ярость. Этим словом я обзываю глупые формальности, всё, что не имеет смысла, а предназначено только для того, чтобы съесть мозг другому человеку без какой-либо разумной цели.

Мы ходим по кругу дурной советской системы, которая не дает развиваться и быть нормальной европейской страной.

Анна Гин подписывает «Маленькую зеленую книжечку»

Как выйти из этого порочного круга?

Запретить себе играть в их игру. Я никогда не давала взятку сотрудникам ГАИ, хочешь верь, хочешь нет. Если нарушила, то шла и платила штраф в банк. Раза три было. Да, взятка была бы 50 гривен, а штраф — 250. Но я, правда, считаю, что лучше большой штраф, чем маленькая взятка.

Я себя считаю европейским человеком. Немного ездила по миру, была в шестнадцати странах, видела другую культуру, жила несколько месяцев в США. В машине, например, я всегда пристегиваюсь — это автоматизм. Не брошу бумажку или окурок мимо урны. Я себя не идеализирую, это самовоспитание.

Конечно, когда ты не даешь взятку, то обрекаешь себя на хождение по инстанциям, как по кругам ада. Я об этом пишу. Одна из наиболее читаемых моих публикаций, «Ятрань,…!» — она как раз об этом. Эту публикацию прочли больше миллиона человек. Я там с юмором и матом описала, как получала проездной документ для дочери. Тема оказалась востребована, потому что — правда жизни. Но! Приблизительно восемь из десяти человек, нормальных адекватных людей с европейским мышлением, мне потом написали: «А почему ты мне не сказала, у меня там знакомый работает, мы бы помогли этого бюрократического ада избежать». Вот это ужаснее, чем сама инстанция. Потому что «покупая» бумажку, каждый кормит бюрократическую машину. И она не сдохнет пока кормим.

Я непримиримо отношусь к «совковой» системе во всех ее проявлениях. Я ее искренне ненавижу. Если я когда-либо выходила на Майдан то именно по этой причине, чтобы угробить совок. Слово «совок» вызывает во мне ярость. Этим словом я обзываю глупые формальности, всё, что не имеет смысла, а предназначено только для того, чтобы съесть мозг другому человеку без какой-либо разумной цели.

Ты часто сталкиваешься с этим бюрократическим идиотизмом?

Однажды мне пришлось перевести дочь из частной школы в обычную государственную. Я была в шоке, когда услышала в коридоре: «Стали все ровно по-над стеной!». Мы, оказывается, продолжаем воспитывать строем.

В чем разница между частной школой и обычной — в частной школе родительское собрание посвящено индивидуальным особенностям детей. В государственной школе мы на родительском собрании два часа обсуждали, сколько денег и на какие цели мы сдаем. А в конце собрания классная дама резюмировала: «И напоминаю вам, родители, что в октябре день учителя!». Она сказала это с таким лицом, что мне захотелось в нее плюнуть, правда.

Это культивирование тех же взяток и подношений, это замкнутый круг, который никогда не кончится. И система продолжит убивать, я не преувеличиваю. Взятки гаишникам на дорогах, пожарным инспекторам, покупки липовых справок и разрешений — это примеры, когда система, без высокопарности, убивает. Если мы хотим что-то изменить в этой стране, то каждому придется упереться рогом, быть принципиальным.

Мой любимый пример  учителя, которые в свое время выходили на антимайданы. Я там видела немало знакомых. У меня есть об этом статья «Дорогая Мария Ивановна» называется,  о том, как я встретила сокурсницу. Вот она, учитель, сотрудник государственного образования, который должен сеять разумное, доброе, вечное, стоит среди снега, дороги нечищеные, в квартирах колотун, а она стоит с табличкой «Курс Януковича – стабильный курс развития». Я ее спрашиваю – что ты  делаешь? Она говорит: «А меня выгонят, если я не приду, я и так на полставочки». Вот это рабское отношение к себе, к своей стране, ко всему вокруг  это очень сложно в себе победить. Но пока не победишь, будет так, как сейчас.

Если бы тебе, как Татарскому в романе Виктора Пелевина «Generation P» дали задачу прописать украинскую национальную идею на двух страницах так, чтобы любой бандит смог на пальцах разъяснить ее любой певице, что бы ты написала?

Мне кажется, украинская национальная идея уже существует, и, к сожалению, выглядит не очень презентабельно. Как-то её формулировал один мой друг. Звучит так: «Тягни до себе». Я много раз убеждалась в том, что это какой-то слоган ментальности украинцев.

А если серьезно мне поставили бы такую задачу, то я бы очень много времени потратила на анализ. Это серьезная работа, синтез многих направлений – и ментальности, и современных реалий, культуры, традиций, истории.

Я себя считаю журналистом. Это не просто профессия, а моя суть, хотя я уже полтора года работаю в public relations. Термин «журналист» нивелирован людьми, которые не имеют отношения к профессии, но если брать профессиональные стандарты, качества личности, которыми должен обладать журналист: любопытство, необычный взгляд на вещи, интересные слог, умение подмечать мелочи, то я считаю себя хорошим журналистом, как бы нескромно это не звучало. В какой-то момент я вышла на цифру в 100 тысяч читателей за одну публикацию.

Татарский вызывал себе на помощь дух Че Гевары. Чей бы дух вызвала ты?

При серьезности моего отношения к работе, я бы вызвала дух одного из моих любимых сатириков. Может быть, Джером К. Джером или даже Хармс.

Наверное, где-то это действительно Хармс… А что ты любишь читать? Какие твои любимые книги?

Я пылесос,  читаю все подряд. У меня всегда открыто три-четыре книги, и я по очереди их читаю. Моя мама читает книгу от корки до корки, потом приступает к следующей. Она мне говорит: «Ань, как ты можешь читать, как будто ешь винегрет?». У меня сейчас открыта книга Гарика Корогодского и Наташи Влащенко «У нас был секс», я немножко не дочитала, мне страшно нравится, я ее смакую. У меня открыта книга Александра Мамалуя «Военный дневник 2014-2015», там мало художественности, рубленный текст с множеством событий, непросто читается. У меня открыта любимая книга моего шефа (собственник Superior Golf & Spa Resort Юрий Сапронов – ред.) «Атлант расправил плечи», мне нудновато ее читать и я никак не могу ее домучить.

Все книги с закладками. Я прихожу после работы, и, как некоторые щелкают каналы в телевизоре, выбираю на вечер книгу. У меня, кстати, телевизора вообще нет.

Ты же в прошлом телевизионный журналист!

При этом у меня его нет принципиально. Телевизор – это зло, точка. Это аксиома. Я читаю новости в интернете. Я каждый день кусочками читаю книги. Люблю современников, отслеживаю все то, что сейчас выходит, например, Павел Паштет, Горький Лук. И в то же время у меня «Идиот» лежит открытый, Достоевский – нудный страшно, но иногда мне нравится мысль, какая-то очень глубокая, которую хочется думать.

Анна Гин

Что тебя больше всего раздражает в Харькове? Что бы ты хотела изменить?

Как мы выяснили, я очень не люблю «совковость». Все эти монументальные штуки, вроде этой «дуры с крыльями» на площади Конституции, это не мое. Мне страшно нравятся легкие, креативные вещи. Например, вот эта парочка целующихся додиков возле метро архитектора Бекетова. Мне нравится все не шаблонное. Оно может быть спорно, необычно, но мне нравится, когда в городе сделано что-то смело, не по лекалу. Когда виден чей-то креатив, мысль, идея.

Мы ходим по кругу дурной советской системы, которая не дает развиваться и быть нормальной европейской страной.

Какое будущее у печатных СМИ?

Раньше говорили: «Театр умрет, останется только кино», сейчас то же самое говорят о печатных СМИ. Да, безусловно, с появлением интернета ценность их нивелируется, но хорошие качественные продукты останутся. Например, «Эсквайр» я всегда покупала, потому что мне нравится журнал. Мне нравился журнал «Караван историй», там очень вкусным слогом были написаны истории известных людей, качественные личностные интервью.

Смотрите также все популярные театры и кинотеатры Харькова.

Мне кажется, вся шелуха отпадет сама собой, по принципу естественного отбора. А суть останется. Может я ретроград, но думаю, отличные тексты, хорошие иллюстрации, запах полиграфии  это будет востребовано еще долго.

Какие задачи ты ставила перед собой на должности PR директора Superior Golf & Spa Resort. Что уже удалось сделать? 

Стратегических задач две – первая: популяризировать в Украине гольф, как спорт, вторая – перепозиционировать Superior – как место. Эти задачи смежные, отделить одну от другой невозможно. У гольф-курорта изначально сложился неудачный имидж в городе. «Закрытый клуб», «пафосное место», «для мажоров» и так далее. Это мифические клише, такие же как «гольф – игра для богатых дедушек».

Гольф – потрясающий вид спорта, со строгими правилами, интересной историей, удивительным этикетом. Гольф многогранен, в него играют миллионы людей во всем мире. После футбола, это второй по популярности вид спорта. Играют взрослые, дети, женщины, мужчины, студенты. Дорого ли это? Не дороже, чем заниматься теннисом или бальными танцами, например. Люфт широкий – на любые возможности. Сам Superior – это реальное классное место. Красивое, качественное, европейское. Что удалось сделать? Я считаю очень многое. Сужу по количеству «новичков», которые к нам едут. В гольф, в рестораны, в СПА, просто погулять. Свадьбы, банкеты, фотосессии, новые малыши в детской гольф-академии, зрители на турнирах – когда жизнь в Superior кипит – я ощущаю успех. Мы движемся в правильном направлении. Но, правда, медленнее, чем хотелось бы.

Как думаешь, что будет происходить с Украиной в ближайшие пять лет?

Это знает только гадалка Анжелика Семеновна с хрустальном шаром. Шучу. Шучу, потому что мне не хочется говорить о своей стране плохо. Потому что я оптимист и патриот, и очень хочу, чтобы мы двигались вперед, удалялись от совка, проводили реформы, менялись. Хочу, чтобы не было войны, а был безвизовый режим с Европой. Хочу, чтобы районные поликлиники стали современными медицинскими центрами, а бабушки перестали голосовать за гречку на выборах. В общем, как в том анекдоте: « -Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку? — Хочу, хочу, хочу». Да, я хочу для своей страны банальных улучшений, которых ждут многие. Верю ли я в это, через два года после революции? Сейчас я тяжело вздохну и все же скажу: Да.

Когда ждать третью книжку и как она может называться?

Я, к сожалению, и мои читатели обижаются за это, очень мало пишу. Раз в  неделю где-то в среднем пост получается. Такими темпами следующий сборник можно ждать только через пару, а то и тройку лет.

Как она будет называться, не представляю. Название – это удачный символ. Он сам находится, случайно. Когда я снимала документальный фильм о событиях 1932-33 годов в Харьковской области, а снимали мы больше полугода, все это время думала – как назвать? Были сотни вариантов, но… Мы приехали писать интервью в последнюю семью. Далекое село, бездорожье, хата – чуть ли ни мазанка. У входа я увидела странный предмет – каменный круг. Что-то, как мне показалось, очень древнее, доисторическое. И бабулечка, одна из героинь фильма, мне объяснила: «Это жернова, детка, перемалывают они». Перемалывают, понимаешь? Я стояла минуту в оцепенении. Настолько неожиданно пришло название. Фильм о перемолотых жизнях называется — Жернова.

Беседовал Андрей Войницкий.